Родился в д. Оса, играл за «Кобрин», а сейчас – капитан «Слуцка»

– Википедия утверждает, что вы родились в деревне Оса.

– Все правильно. Оса – обычная деревня в Кобринском районе (сейчас агрогородок). Когда родители были молодыми, они решили переехать в Осу из Ганцевичей. Почему-то захотели строить жизнь в деревне. У нас было большое хозяйство: куры, коровы, свиньи. Поэтому я много помогал родителям следить за живностью. В свободное время играл в футбол с друзьями и старшеклассниками на школьном стадионе. У нас был неплохой стадион. Да и школа не маленькая. А вскоре после рождения сестры, я тогда учился в третьем классе, родители решили вернуться назад в Ганцевичи.

– Вы там начинали заниматься футболом?

– Можно и так сказать. Дело в том, что в Ганцевичах не было никакой ДЮСШ. До лет 14 я просто бегал с ребятами на стадионе днями напролет. У нас было все серьезно – проводили небольшие турнирчики. Собирали четыре улицы, скидывались деньгами, покупали кубки и играли. Иногда нам помогала газета «Ганцевичский час». Было очень интересно.

Мне не надо было ничего, кроме футбола. Я постоянно пропадал не только в своем дворе, но и в соседних. Вечером мама меня найдет: «Игорь, уже темно. Пошли домой». А я до последнего на улице. Помню, играли во дворе пять на пять. Постепенно темнело, пацаны уходили, но игра не заканчивалась. В итоге я один рубился против троих. Бился до последнего. Я был фанатиком футбола, жил им. Сейчас таких, мне кажется, нет.

Однажды меня заметил тренер «Пищевика» Андрей Железный и пригласил на тренировки. Так я попал в футбол, стал тренироваться с мужиками и играть в чемпионате района. Многие футболисты были в два раза старше меня, но я не тушевался. Хоть и поначалу было тяжело – проигрывал борьбу. Но за год-два прибавил и стал прогрессировать. Но технику никто особо не ставил и тактике не обучал. Все сам.

– За карьеру часто ощущали нехватку футбольной школы?

– Постоянно! Недавно признавался Виталику Трубило, что иногда реально не хватает поставленной техники. Ребята создадут момент, а я исполнить не могу. Я это реально понимаю и стараюсь компенсировать напором, старанием, самоотдачей. Я всегда об этом говорю.

– Ваши родители были против, чтобы вы связывали свою жизнь с футболом. Как переживали тот период?

– Спустя столько времени?!

– Просто, когда человек так категорически против чего-то, тяжело резко изменить свое мнение. Маме и папе нужно было время, чтобы поменяться. Только спустя несколько лет они пришли к тому, что стали меня поддерживать. Огромное им спасибо. Когда мне не на чем было уехать из Слуцка, подвозили домой.

– Но ведь нужнее вам это было в 15-18 лет.

– Нужнее, да. Но, с другой стороны, может ситуация плодотворно сказалась на моем характере. Я ведь хотел родителям доказать, что смогу заиграть. Где-то даже назло им хотел заиграть. Всегда говорил: «Ну, что плохого в том, что я иду на тренировку? Я же не иду пить и курить на улицу». Если честно, меня немного удивляло такое отношение. Их все заботила моя учеба, но я ведь и учился хорошо. Школу окончил без троек, в университете все было хорошо. В общем, есть удовлетворение от того, что родители поменяли свое мнение и к внуку относятся иначе.

– Сложно было в 13-15 лет тренироваться и играть с мужиками?

– Конечно. Разница была существенная: и в возрасте, и в комплекции. Железный говорил ребятам, чтобы они не очень на меня давили первое время. Но и я старался не отставать. Самое сложное было привыкнуть к переменам скоростей.

Вообще для меня каждая ступенька в карьере – выход во вторую лигу, в первую, в высшую – давалась очень тяжело. К примеру, первое время в «вышке» не мог найти себя на поле. Ребята говорили: «Игорь, ничего сложного нет. Просто чуть быстрее делай и все». Но я первые туры сам себя не узнавал. Юрий Михайлович [Крот] меня даже на лавку усадил. Заиграл только спустя несколько матчей и тогда понял, что, действительно, ничего страшного нет.

– Вспомните самую памятную поездку с «Пищевиком»?

– Сильнейшие поездки у меня были позже, когда играл за «Кобрин». Из Ганцевичей добираться в Кобрин нереально неудобно, поэтому приходилось цепляться за любую возможность. Как-то собираюсь вечером на матч. Папа говорит: «В Брест через Кобрин в 6 утра пойдет машина от работы. Едешь?» – «Еду». В Кобрине я в 9 утра. До 5 вечера тусуюсь на стадионе в ожидании игры. Потом непонятными маршрутами добирался до Барановичей, а оттуда меня на машине забирал отец. Он опоздал, так как заплатил штраф за превышение скорости. Я был очень расстроен. Денег в семье было не очень много, а тут еще и штраф.

Еще была памятная дорога из Постав, когда играл за ПМЦ. В Ганцевичи добирался около 7 часов. На вокзале встретил папа и повез домой. Пока ехали, разругались. Я попросил остановиться, выскочил из машины, рванул обратно на вокзал и уехал в Поставы. Домой так и не попал.

– Правду говорят, что часто у вас был выбор: или потратить деньги на билет, или купить покушать?

– Бывало и такое. Денег не хватало, и иногда выбирал: ехать на маршрутке или дизеле. У родителей просить не хотел. Они ж были против футбола. Поэтому и не хотелось. Выкручивался за счет тех денег, которые платили в «Кобрине». Но там было мало – почти все уходило на проезд.

– В 2009-м вы пошли служить в армию. Как там оказались?

– Я тогда выступал за «Городею». Хотел все решить, чтобы не забрали. Но через военкомат на меня вышли представители 14-й отдельной роты охраны и обслуживания. Они искали спортсмена и предложили послужить. Я приободрился. Думал, будет много спорта, что будут на игры отпускать. В общем, представлял себе что-то типа спортроты, а на деле получилось не так. Спорта, конечно, было много, но я попал в реальную армию.

Меня в армии спасали соревнования. Я всем в части, отвечающим за спорт, говорил: «Берите меня на любые старты». Я там хотя бы высыпался нормально и кушал. Потому что в нарядах было тяжело. Поэтому и ездил на все, что угодно – волейбол, мини-футбол, многоборье, стрельбу.

– Как оказались в «Слуцке»?

– До армии я немного играл в «Городее». За несколько недель до дембеля мне позвонил [главный тренер команды] Андрей Миколаевич: «Игорь, заканчиваешь службу? Отлично, мы тебя ждем». Но через пару дней перезвонил. Разговор у нас не клеился. Я понял, что что-то не срастается и сразу его успокоил: «Что вы переживаете? Если меня не хотят видеть в клубе, ничего страшного». Он признался, что есть сложности – мы попрощались.

Тогда я позвонил Кириллу Деменковцу, который играл в «Слуцке», – мы с ним учились вместе – и спросил, есть ли возможность попасть на просмотр. Он переговорил с Юрием Кротом и сказал, чтобы я приезжал. Юрий Михайлович посмотрел на меня: «Вроде ничего, но мы тебе еще позвоним». А через пару дней у «Слуцка» сломался левый полузащитник, и мне позвонили. И вот я дошел до «вышки».

Правда, был период, когда меня могли убрать из команды. Это было, когда «Слуцк» второй год играл в первой лиге. Слава Григоров рассказывал, что Крот всерьез думал, чтобы меня убрать. Слава признался, что настоял на том, чтобы меня оставили. Он говорил тогда Кроту: «Юрий Михайлович, он себя еще проявит. У него есть потенциал». Убедил. Я и сам видел, что отношение ко мне неидеальное, но я много работал над собой. Оставался после тренировок и оттачивал определенные элементы. Я чувствовал, что прибавляю. Крот, видимо, это видел и поменял ко мне отношение. В тот же год я застолбил за собой место в составе, а затем провел еще два хороших сезона в первой лиге. И тренер был мной очень доволен.

– Как относитесь к разговорам о том, что у Крота был примитивный футбол и однообразные тренировки?

– Я бы не сказал, что было слабо. Юрий Михайлович старался и придумывал новые упражнения. Просто в тот год не получилось что-то. Результат не пошел. Да и удача отвернулась. К нам тогда только Себаи приехал. У него в каждом матче такие моменты классные были, но мяч реально не шел в ворота. Если бы забивал, мы бы не свалились на последнее место, а Юрий Михайлович до сих пор был бы тренером. Это дело случая.

– С приходом в «Слуцк» Виталия Павлова, команда всегда мощно стартует. Что он с вами делает зимой?

– Мне кажется, успех идет от общей атмосферы в коллективе. Между администрацией, тренерами и футболистами все здорово. Все понимают, что надо брать очки, зарабатывать премиальные и настраиваются на это. Ну и, конечно, у нас была солидная предсезонка. Виталий Геннадьевич [Павлов] просит играть в обороне попроще, а в атаке добавлять импровизацию. Тренер требует больше ударов. Просит каждую атаку завершать ударом. Главное, чтобы не было обрезок и, как следствие, атак на наши ворота. Все же знают, что сейчас большинство голов забивается после стандартов или в контратаках. Поэтому он и просит нас, чтобы мы поменьше обрезались и так завершали атаки.

Пока получается неплохо. 

– В Слуцке живете в общежитии?

– Да. Обычная общага, в которой сделали ремонт, поставили мебель, технику и создали все условия. Рядом кафе, где мы питаемся, и тренировочное поле. Условия добротные. До моих Барановичей, где дом, из Слуцка не далеко. И на маршрутке, и на машине достаточно быстро добираться.

– Африканцы живут рядом?

– Да. Прикольные ребята, только язык не учат. То ли не заставляют, то ли сами не хотят. Некоторые белорусы знают английский, общаемся через них. Ребята веселые, но очень обидчивые. На тренировке, бывает, прикрикнешь, чтобы встряхнулись, сразу начинают дуться. Где-то месяц назад разозлился на них сильно. Так получилось, что я попал с ними в квадрат. Они действовали без старания, спустя рукава, вальяжно. Я раз сказал, два сказал – не помогло. Пришлось немножко прикрикнуть.

– Вы в «Слуцке» девятый год и до сих пор живете в общаге. Почему не в квартире вместе с семьей?

– Не вижу смысла снимать квартиру одному, а семью перевезти сложно – у детей школа, садик. Да и собака у нас.

– Так может на ПМЖ переберетесь.

– Такие мысли иногда приходят, но пока не решился. С женой периодически обсуждаем, но это пока что открытый вопрос.

– Правда, что с женой познакомились на дискотеке?

– Да. Это в Ганцевичах было. Катя еще в школу ходила, а я учился в университете. Говорит, приметила меня, но стеснялась подойти и подослала своих друзей к моим. Вместе они начали меня обрабатывать и просить пригласить девочку на танец. Пригласил, поговорили, обменялись телефонами и стали общаться.

– Ей 18 лет было?

– Нет, тогда еще не было :).

Фото: sfc-slutsk.by, gans-chas.by, kurjer.info.