Как семья из маленькой деревушки спасла 42 животных — на зарплату лесника и пособие по инвалидности

Трусливая мелочь не рискует вступать в сражение за хозяйское внимание. Но действует умней: брови домиком, жалобная песенка — и сразу ясно, кто тут самый несчастненький. Кому поскорее вкусного нужно дать и в дом, на креслице, отнести.

Эта малышня исключительно труслива. Правда, смеется Петр, лайка уже взяла их под опеку и не разрешает другим членам стаи их задирать.

Впрочем, путешествие из вольера в дом тоже полно опасностей. Пока Петр несет, закинув на плечо, крошечную шоколадную собачонку с лицом истинного стоика, пушистая братия сходит с ума. И с криками «почему она?!» пытается прихватить удачливую мелочь за пушистый зад. Кстати, не она, а он — Бакса нашли щенком, с раздробленной челюстью. Галина пинцетом выбирала осколки молочных зубов.

— Любят, потому и ревнуют, — объясняет жена Петра, Галина. — А как не любить: вон того, лохматого, Петя из петли достал, эту, ласковую, с заправки забрал, где она между машинами металась… А Фурсика рыжего, который всё лаем заходится, в погребе нашел. То ли он сам туда залез и выбраться не смог, то ли бросили его туда. Яма глубокая — он там с месяц просидел. Пил дождевую воду… От собаки скелет остался. Невозможно мимо пройти. А ведь проходят. Да и сами раньше проходили.

Сегодня под опекой Петра и Галины 42 хвоста — все они привиты и стерилизованы. «Накопились» коты и собаки, рассказывает пара, за 15 лет. До этого в доме жили два кота и пес. А отношение к животным, по словам Галины, было как у всех: увидел на улице, дал сосиску, да и пошел себе дальше. Всё изменил один случай:

— Кто-то привез и выкинул на окраине деревни двух щенков левретки — маленьких совсем. Одного деревенские дети сразу убили и свернули голову. Второй убежал, спасся. И бросился прямо под ноги Пете, — вспоминает Галина.

— А темно на улице, ой! Ничего не видно, только слышно — пищит кто-то. Рассмотрел: а там малышка совсем. Лапки тонюсенькие, хвостик, как у мышки. Как такую оставить, — сокрушается Петр.

— И с тех пор мы начали их видеть, понимаете? — объясняет Галина. — Раньше как было: ну, сидит кот под магазином или лежит собака на улице — пусть себе. Не я же бросила. А с того момента как глаза открылись: кошка у магазина — голодная, собака — больная, беда с ними, надо помочь.

Супруги шутят, что боятся лишний раз выехать в город — знают, что с пустыми руками не вернутся.

— Поехали в Каменец по делам. И вот нужно ж было мне в банкомате деньги снять, — вздыхает Галина. — А у банкомата того — собака лежит. Дала ей поесть и ушла с тяжелым сердцем. Вечером нам уезжать — смотрю, а собака не ушла никуда. Зашла в больницу, что поблизости, спрашиваю: что за собака там у вас? «А ее машина сбила, — говорят. — Если сама не дойдет, отлов вызовем».

Что делать? Конечно, мы ее забрали. Отвезли в Брест, в ветеринарную клинику. Оказалось, что сломано бедро, и пироплазмоз (тяжелое заболевание, которое вызывает укус клеща, — Прим. редакции) в придачу.

— А главное, как Галя хитро это провернула, — смеется Петр. — Говорит: «Петя, напрямую не едь, надо небольшой крюк на машине сделать. Кое-что глянуть». Что, говорю, тебе нужно глянуть? «Ну, надо!». Оказывается, она хотела, чтоб я сам собаку эту увидел.

Петр и Галина даже расписки друг с друга брали, что новых животных подбирать не будут. Конечно, проштрафились оба.

— А бывает, они и сами приходят, — пожимает плечами Галина. — Два котенка недавно в доме обнаружила. У нас забор высокий — его попробуй перелезь. Ничего, смогли!

— Это с ума сойти, — смеется Петр. — И в окно залезли, и корм нашли, и на печку спать улеглись. Как будто знали, куда идти. А главное, наши животные их не тронули, приняли бедолаг.

Сама выбрала эту семью и кудлатая собака Фенечка, которая не отрывает взгляда, полного обожания, от Галины и очень хочет участвовать в беседе.

— Она на кладбище жила и за каждой машиной вслед бросалась, — рассказывает Галина. — Уедет машина — она и поплетется назад. И снова на дорожке между могилками сидит.

Мы подкармливали ее и всё уговаривали себя: нам уже некуда, кто-нибудь сжалится и заберет. Но никто не забрал, а она уже и есть перестала — решила умирать. Дальше просто было: мы приехали, заднюю дверь открыли — она и запрыгнула.

Ни слова сказать не успели. Значит, ждала. И с тех пор это моя собачка. Если зайду в комнату и дверь перед ней закрою — страдает, пищит.

— А за мной все страдают, — вздыхает Петр. — Как уеду, так и плачут на все голоса.

Пес, который плачет громче всех — Чижик.

Петр спас его из браконьерской петли:

— Кто-то из деревенских рассказал, что помирает пес: шкура разрезана, кровь хлещет. И подойти никто не может — от боли собака не дает к себе прикоснуться. Я укусов не боюсь, вот и поехал. Вижу, собака головой мотает, бедная, и петля всё больше затягивается. Рычит! Я строго так сказал: «А ну-ка успокойся! Всё хорошо будет». И начал петлю растягивать. Ну, прихватила за руку, конечно, от боли и ужаса. Хорошо, что вовремя успел — не задохнулась.

«Всё, говорю, свободна. Домой иди». А она — ни в какую, бежит за мной по пятам. Обернусь — трусит. И до самого дома дошла. Так меня любит, что самому страшно. Кому я его отдам?

Петр и Галина признаются: каждого из своих подопечных брали с надеждой на то, что у животного появится новый дом и хозяин. «Но вышло так, что никому они, кроме нас, не нужны»:

— Я не знаю, как нам их тут пристраивать? — сокрушается Галина. — Животные интересуют деревенских только с утилитарной точки зрения. Если с них можно получить мясо, молоко, шерсть, тогда есть толк. А вот просто помочь, взять в дом для радости, для дружбы — нет такого. Собак тут не любят, котов, чтоб мышковали, держат. Но подход какой: в дом не пускать, еды не давать — «сам себе пропитание найдет».

Вот стоит сосед, ты ему рассказываешь, какие эти животные хорошие, смешные. Объясняешь, что чувства у них есть, характер у каждого свой. Он вроде слушает тебя и какая-то мысль в его голове шевелится. А потом заявляет: «Так то ж сколько свиней можно было замест них прокормить!». Вроде живой человек, оболочка у него людская, а как деревянный внутри.

— Вы думаете, почему у нас забор такой?, — добавляет Петр. — Ставили за последние деньги, потому что травили наших животных. Кота убили — выскочил на чужой участок и «огород потоптал». Как вспомним о нем, так и плачем. Мы ж его так лечили, когда нашли… А сосед просто взял и прибил.

Пара добавляет, что в деревне их не понимают и не принимают, считают, в лучшем случае, «чудаками». На вопрос, как удается избегать конфликтов с односельчанами, хором отвечают: «Никак». И добавляют: «Просто не общаемся с ними больше — и всё».

— Конечно, трудно, когда единомышленников совсем нет, — делится Галина. — Мы же всех кормим на Петину зарплату лесника и мое пособие по инвалидности. Денег, конечно, выходит немного, но сколько есть — всё общее. И всегда откладываем чуток: не для себя, для них. Вдруг что случится, и животным нечего есть будет.

Рублей триста как минимум уходит в месяц только на еду — и это не считая сухих кормов. Едем в Каменец, скупаем каши и субпродукты. Благо, знаем уже где брать, выходит не очень дорого.

Тяжко приходится, когда лечить кого-то нужно. Возим в Брест (в Каменце максимум, что могут — свинье таблетку от глистов дать) и меньше 100 рублей за визит к врачу не оставляем. А если прививки, стерилизация — ой, что и говорить…

Галина признается, что куда больше, чем финансовый вопрос, ее расстраивают мысли о том, что будет с животными, если с ней и Петром произойдет беда.

— Дочь наша к животным неплохо относится, но на себя всё это не возьмет, — делится женщина. — И я всё время думаю: вот едем мы на машине по зимней дороге, случится с нами что… Куда их? Никто не поможет, никто не спасет. Просто вызовут отстрел и уничтожат.

Правда, в последнее время пессимизм Галины немного расцвечивает Твиттер: зарегистрировавшись в нем, женщина узнала, что «не мы одни такие, столько людей на свете животных любит!».

— У нас в деревне мало у кого интернет есть, — рассказывает Галина. — А мы провели, нам интересно новости почитать. Посмотрела я эти соцсети, «Одноклассники» всякие — тоска. А в Твиттере понравилось. Ну, вот я и начала там рассказывать истории о наших животных. А когда читатели стали их фотографии требовать, пришлось нам с Петей накопить на смартфон. Мы им в итоге не пользуемся, только котов наших и собак фотографируем.

«У котика, которого заботливо умывает собака Маня, своя история. Жил он в большой котосемье — на заброшенном участке. Штук 15 их было, — рассказывает Галина. — Все заболели тяжело — панлейкопения, чумка кошачья. Умерли все, кроме него. Мы успели спасти. Недели две не ел ничего, а в одно прекрасное утро смотрим — поднял головку, ходит по кухне, ищет, чем подкрепиться. Поняли, что будет жить».

Галина добавляет, что общее дело — спасение животных, уход за ними и наблюдение за их жизнью — и примиряет с жизнью, и укрепляет семью.

— Часто бывает, что муж и жена друг с другом как немцы — так у нас на деревне говорят. А у нас всё общее: думаем об одном и том же, планы одни и те же. Это очень сближает. Петя, можешь подтвердить мои слова, — оборачивается Галина к мужу, который вышел из «кошачьей» комнаты — кого-то там кормил и утешал.

— Чего?

— Подтверди, говорю, журналистам, что у нас крепкая семья!

— А то как же! — широко улыбается Петр. — И для счастья нам с Галей много не надо. Кому-то миллионы нужны, кому-то — власти хочется на старость лет. (Смеется.). За чем только люди в этой жизни не гоняются, чтобы удовлетворение от своего существования получить. А нам достаточно, что избавили живое существо от страданий. И когда мы видим, что животные наши сытые, здоровые, в тепле — нам от этого столько радости.

— А когда они мучаются, — просто невыносимо, — добавляет Галина. — Мне так хочется, чтобы никто не страдал. И мы ведь можем для этого что-то сделать. Мы для них, как Боги.

Вот если бы у меня было так много денег, как у тех, кого по телевизору показывают… Я бы не яйца Фаберже скупала, а построила большой приют. Яйца Фаберже — это, может быть, очень важно. Но животные — они же живые. Им больно и страшно.

«Кто-то же выкинул такого вот пенсионера, — печалится Петр. — Беззубый совсем, с залысинами. Пришел на запах еды к нашему дому, боялся нас… Но, видно, голод сильнее страха. Однажды он просто зашел в дом — и остался. Мы с Галей друг другу говорили только: «Не смотри, не трогай, не пугай». Теперь на улицу — ни в какую. Боится потерять место на печке и дом на старость лет.

— Говорят еще, что сейчас не до животных. А как по мне, когда же, как не сейчас, нам понять их страдания и что-то в этой жизни подправить, — говорит Петр. Несколько пар глаз неотрывно за ним следят и как будто бы соглашаются.

Фото: Дарья Бурякина

TUT.BY.