Как живут мама с сыном из Кобрина, которым пересадили печень на двоих

Трагедия одной семьи, за которой наблюдала вся страна, разыгралась три месяца назад, 31 августа. Молодые супруги из Кобрина съели на ужин жареную картошку с грибами. Но оказалось, что на сковороду попала бледная поганка – смертельно ядовитый гриб. Отравились и они сами, и малыш, который получил яд через грудное молоко. Через несколько дней мужчина умер, а 22-летнюю Машу и Мирослава спасла экстренная пересадка печени.

Им провели split-трансплантацию - около 70% донорского органа пересадили маме, а 30% - ребенку.

Как изменилась их жизнь и о главных переживаниях сейчас - «Комсомолке» рассказала сама Мария Любимова, героиня этой истории.

«Однажды у меня была такая истерика, что я умоляла отключить аппараты»

- Жареная картошка с грибами - любимое блюдо в нашей семье, мы часто его готовили. Тот ужин на вкус был как всегда, - вспоминает Маша. - Но мы оказались на больничной койке и услышали страшный вердикт «выживете или нет - это 50/50».

Из Кобринской ЦРБ семью перевезли в Брестскую областную больницу, оттуда девушку с ребенком доставили в Минск, в РНПЦ трансплантации органов и тканей. Павел остался в Бресте. Это был последний раз, когда он виделся с семьей.

 

Несмотря на усилия врачей, Павла спасти не удалось. Фото: vk.com

- Когда я открыла глаза после наркоза, запаниковала: «Где я? Что происходит? Почему так больно?» Повернула голову, а на соседней кроватке лежит мой Мир, сын Мирослав. Вокруг капельницы, трубки, он не двигается... Выяснилось, что мы в больнице, позади операция, а ребенок в лекарственной коме.

О первых днях после трансплантации Маша вспоминать не любит. Но пытается подобрать корректное сравнение:

- Все знают, что роды - это больно и тяжело, но поверьте, лучше 100 раз родить, чем пройти через этот ад. Невыносимая боль, которая не дает уснуть, изнуряющий жар, страх за ребенка и за себя. Засыпаешь - снится, как умираешь. Однажды у меня была такая истерика, что я умоляла отключить аппараты, но меня, конечно, успокоили.

 

4 сентября мама с сыном отметят второй день рождения. Фото: vk.com

«После операции я похудела на 20 килограммов - и это с ленивым образом жизни!»

Сейчас у девушки I группа инвалидности, а у ребенка - IV степень утраты здоровья. Через два года их пересмотрят. Всю жизнь маме и малышу придется пить таблетки. Маша рассказывает, что, когда Мирослав пришел в себя, она дала врачам обещание: как только их положат в одну палату - сделает все, чтобы через неделю сын уже бегал. И сдержала слово:

- Я спрашивала у врачей, что делать, чтобы Мир быстрее шел на поправку, составляла план действий. В итоге я пролежала в больнице три недели, а сын - без одного дня месяц. Сейчас он все тот же шустрый малыш, что и раньше. Вот только из левого бока у него торчит трубка, к которой прикреплен мешочек. Это дренаж. Доктора обнадеживают, что скоро его можно будет снимать. Мы этого очень ждем, потому что Мир обожает купаться, а с трубкой этого делать нельзя. Сын питается так же, как и раньше, но уже без грудного молока. А я сама после операции похудела примерно на 20 килограммов - и это с ленивым образом жизни! И продолжаю сбрасывать вес, ведь ничего вредного есть нельзя. Соусы, пиццы, сладкое, жареное, острое - все под запретом. Хотя особо и не хочется, знаю ведь, что если съем - от боли полезу на стену.

 

После операции Маша похудела примерно на 20 килограммов. Фото: vk.com

«Пить лекарства, носить бандаж и не загорать»

Девушка рассказывает, что после трансплантации печени врачи рекомендуют соблюдать диету и избегать физических нагрузок.

- Еще три месяца нужно носить специальный бандаж. Сейчас, конечно, уже легче, но раньше я без него не могла даже дотрагиваться до тела - было невероятно больно. А еще врачи советуют избегать воздействия солнечных лучей. Вот это для меня испытание, ведь я обожаю загорать. Кстати, я нафантазировала себе, что у нас будут ужасные шрамы, но на самом деле не все так страшно.

Прием лекарств для семьи - это настоящее испытание. По словам Маши, от гормональных таблеток у нее часто отекает лицо, бывает аллергия и судороги по ночам. Но самое сложное не это.

- Я пью 7 препаратов в день, а Мирослав - 8. Дать сыну лекарства - это испытание для нас двоих: он убегает, плачет, машет головой и выплевывает все, что я ему даю. Бывает, что порошки приходится разводить по два раза, а их нам дают в ограниченном количестве. Надеюсь, скоро часть препаратов отменят и жить станет проще. Но если хотим жить - препараты придется пить всю жизнь.

 

Ребенок пробыл в лекарственной коме 7 дней. Фото: vk.com

«На двоих получаем три пенсии»

Пока любая физическая нагрузка для 22-летней девушки под запретом. Как и работа. Но врачи обнадеживают: возможно, через полгода можно будет ходить в бассейн.

- Сейчас мне даже ребенка запрещено поднимать. Работать пока тоже нельзя, отторжение печени может начаться в любой момент. Да я и не собираюсь, мне бы сейчас за малышом усмотреть, а главная задача - просто выжить. В будущем, если повезет, можно будет попробовать работать на полставки. А пока мне помогают родители - и физически, и материально. На двоих с Миром получаем три пенсии: по одной по случаю потери кормильца и пособие по уходу за ребенком-инвалидом. Кстати, после того как получили инвалидность, лекарства нам дают по скидке. А это существенная экономия: только на одних гормонах экономим 100 рублей.

 

Задача №1 для семьи - выжить. Фото: vk.com

Зачем был Инстаграм в реанимации?

- Вокруг нашей истории было очень много грязи. Была вспышка клеветы, которая быстро погасла. О том, что муж умер, я узнала накануне его похорон. Мама не говорила мне - боялась, что разволнуюсь. Когда мне принесли телефон, там было около тысячи пропущенных вызовов. Говорить я толком не могла, поэтому сделала пост в Инстаграме: там ведь мои родные, друзья, знакомые, которые волнуются за нас. Это был лучший способ ответить сразу на все вопросы.

 

Мирослав за год до трагедии - в тот день семья выбралась в парк на фотосессию. Фото: vk.com

Любопытно ли Маше узнать о судьбе донора, чья печень спасла им с сыном жизнь? На этот наивный вопрос девушка отвечает:

- Я благодарна донору и его родителям за жизнь, но знать, чей у нас орган, не хочу - боюсь, это может плохо отразиться на нас морально. Отравление бледной поганкой разделило нашу жизнь на до и после. Можно сказать, что три месяца назад наша жизнь началась заново. Планы на будущее пока не строю: нам ведь еще ничего нельзя, я даже сына поднять не могу. Кстати, после произошедшего я вообще не хочу видеть грибы. Говорят, что врачи их и не едят, да и полезного в них мало.