Настоятельница Кобринского Спасского монастыря об обители и не только

14 августа в Кобринском Спасском женском монастыре пройдет престольный праздник - День празднования Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. Накануне газета Брестской епархии "Духовный вестник" взяла интервью у настоятельницы обители игумении Евфросинии.

– Матушка Евфросиния, Вам видимо не раз приходилось отвечать на вопрос: а почему монастырь женский, если изначально был мужским? 

– На момент возобновления монашеской жизни в Спасском кобринском монастыре в Брестской епархии уже существовало 2 мужских монастыря и 1 женский. Согласитесь, что третий мужской монастырь в одной епархии был бы уже лишним. 

– Сколько у Вас инокинь, и каков распорядок дня?

– Сейчас в монастыре проживают 10 насельниц. День в монастыре начинается в 6 утра, через полчаса все сестры собираются в домовом храме для чтения утренних молитв, полуношницы и акафиста (по понедельникам – Божией Матери пред иконой Ея «Отрада» («Утешение»), по средам и пятницам – Иисусу Сладчайшему, по вторникам и четвергам – Божией Матери «Скоропослушница»). Если в этот день не совершается Божественная Литургия, то в 8 часов начинается завтрак, после которого сестры расходятся по послушаниям.

Все выполняемые в монастыре работы называются послушанием. В обители налажено подсобное хозяйство: заложены монастырский сад, огород, обустроены птичник, пасека, зарыблен пруд. Выпекается хлеб, работает рукодельная.

Заканчивается день в обители также общей молитвой. После ужина насельницы собираются на вечернее правило, которое состоит из малого повечерия с тремя канонами и вечерних молитв. По их окончании совершается общий чин прощения, на котором сестры просят друг у друга прощения за совершенные в истекшем дне прегрешения, по слову апостола Павла: «Солнце да не зайдет во гневе вашем» (послание к Ефесянам, гл. 4, ст. 26). После 20.30, когда заканчивается вечернее правило, сестры имеют свободное время, которое используют по своему усмотрению – для келейной молитвы, отдыха, чтения и т.п. 

– Матушка Евфросиния, каждый день у вас совершаются молитвы о благодетелях обители. Кто из бывших поминается? Хотя бы несколько имен, и кто были эти люди?

– За каждым монастырским богослужением и на Псалтири поминаются основатели монастыря – князь Кобринский Иоанн и его мать княгиня Иулиания, щедрые пожертвования которых позволили монастырю возникнуть и укрепиться материально. Молимся и о тех православных наместниках, имена которых сохранила история – игумен Варлаам, игумен Андрей, игумен Антоний и архимандрит Вассиан, а также о всей почившей православной братии, благочестиво пожившей во обители сей. 

– В миру существуют представления о монашеской жизни, особенно среди верующих женщин, как-то о чем-то более высоком, чем христианство в миру. Скорее всего, поэтому кто-то ездит по монастырям, далеким и близким, в поисках ответа, желательно «правильного», совпадающего с представлениями о жизни самого ищущего человека, в поисках старца, желательно тоже «правильного», с той же целью. К Вам такие ищущие приходят?

– Люди, конечно, приходят. Но у нас есть старушки, а стариц нет. (Смеется). Ну а если серьезно, то, когда много лет назад у одного духовно опытного человека спросили, почему оскудела Церковь старцами, он ответил: потому что не стало послушников, т.е. людей, готовых жить в послушании. Зато умножились из разряда «благословите мне то, что я хочу». А если не получают требуемое, значит и священник «не такой», и монастырь «неправильный», и вообще «вы ничего не понимаете»…

Основные «представления о жизни» сконцентрированы в Нагорной проповеди Спасителя, и они равно относятся ко всем христианам. Монашество по своей сути – это совершенное христианство. Грехи, страсти, также как и методы борьбы с ними, одинаковы для всех людей. Но монахам, если можно так выразиться, проще вести эту брань. Потому что они живут среди единомышленников. Потому что они не обременены семейными обязанностями. Потому что весь распорядок жизни в монастыре построен так, что на первом месте значится духовная (в том числе богослужебная) жизнь. Святитель Иоанн Златоуст замечал по этому поводу, что и живя в миру можно быть не от мира сего. Но, − продолжал он, − среди забот и молвы житейской, среди постоянных искушений и столкновений со грехом, можно ли надеяться достигнуть такого нравственного совершенства, такой святости и добродетели, какие обещает и в обилии представляет тихая, уединенная жизнь монашества, вдали, в стороне от мира и суеты его?

Сказанное выше вовсе не означает, что в монастыре всё очень легко и просто, конечно нет. Но у монаха в отличие от мирянина больше возможности заниматься своим «внутренним человеком», и вполне естественно, что в такой борьбе со страстями он обретает некий духовный опыт. А кто сам был искушаем, тот и искушаемому сможет помочь (см. послание к Евреям, гл.2, ст. 18). 

– Тем не менее, монашеская община не может развиваться без некоторого иммунитета от жизни приходской и епархиальной, хотя она уже не изолирована от мира, как это бывало раньше. В монастыре стоят свои цели, свои задачи. Какие именно? И в чем сложность жизни монастыря из-за близости мира?

– Цель у всех христиан одна – Царство Небесное, одна и задача – соединиться и быть со Христом.

Что касается изоляции от жизни епархиальной, то ее конечно нет и быть не может. Ну а по поводу мира… Даже раньше, до октябрьского переворота 1917 года, были разные монастыри – маленькие и крупные, миссионерские и с приютами для детей, уединенные пустыни и городские обители, являвшиеся духовными центрами. Например, Вы можете себе представить Троице-Сергиеву лавру или Оптину пустынь или Дивеевский монастырь без многочисленных паломников? Конечно, нет. Но были и скиты, на территорию которых миряне не допускались ни под каким предлогом. Т.е. градация существовала прежде, существует и теперь. И человек, имеющий намерение поступить в монастырь, должен для себя определить: что ему ближе? Если он желает максимально уединенной сосредоточенной жизни, то ему не стоит выбирать городскую или многолюдную обитель. Если же человек идет в городской монастырь, то ему нужно быть готовым к тому, что придется ежедневно сталкиваться с людьми, быть на виду, общаться, по мере сил стараться им помочь.

Наш Спасский монастырь является городским. Конечно, Кобрин это не мегаполис, а небольшой районный центр, но тем не менее и здесь специфика городского монастыря присутствует. Хотя пошел только пятый год со времени возобновления в нем монашеской жизни, но параллельно с ее налаживанием мы стараемся осуществлять свое посильное служение ближним. В обители действуют воскресная школа для детей и воскресная школа для взрослых. Организовано сестричество, силами которого Спасский монастырь проводит благотворительные акции. Ежемесячно проводятся открытые лекции по Библейской истории, которые читает благочинный приходов Пружанского округа, кандидат богословия протоиерей Михаил Носко. В течение дня многие приходят к нашей иконе Божией Матери «Скоропослушница».

Но всё вышеперечисленное организуется таким образом, чтобы не нарушать главного – монашеского делания. Наш монастырь открыт для посещения с 8 утра до 8 вечера. Это позволяет сестрам монашеское молитвенное правило совершать в храме без посторонних. На данный момент прихожане допускаются на все монастырские службы, но, думаю, что со временем, с развитием монастыря и при строительстве приходского храма, если Господь сподобит, появится возможность существующую домовую церковь оставить только для молитвы монашествующих.

Организация молитвенной жизни в монастыре требует некоторого разграничения и пространства обители. Слава Богу, появилось разделение территории: на доступную всем, кто желает посетить святую обитель, участвовать в богослужении, получить духовное окормление, и – предназначенную сугубо для сестер. Монашеская келия, храм и эта территория – та малая «пустыня» посреди большого города, с помощью которой водворяется внутренняя пустыня в душе – «Бог да душа – вот монах».

Еще хочу отметить удивительную особенность месторасположения монастыря. С двух сторон к его ограде подступают городские постройки, с двух других сторон – река Мухавец. Поэтому, несмотря на то, что обитель теоретически находится в историческом центре города, фактически место достаточно уединенное. И невероятная тишина.  

– Одна знакомая бабулька, которая прибирает в одном из храмов Бреста, не раз говорила мне, насколько спокойнее, увереннее работать в организации, где подавляющее большинство мужчин (а лучше 100%), чем там, где есть женщины. Матушка Евфросиния, а как Вы справляетесь со своими ангелочками? Не вынося особо сор из избы, какие провинности бывают? И какие возможны наказания. 

– Напомню всем известный афоризм: хорошо там, где нас нет. И может быть только потому и хорошо, что мы пока туда не добрались. Первопричину всего происходящего с нами, в том числе в сфере человеческих взаимоотношений, нужно искать прежде всего в себе. Один из Оптинских старцев так отвечал монахине, которая в письме жаловалась ему на колкости от других сестер: «Благословляющие уста не имут досаждения». То есть если наши уста будут окружающих нас людей только благословлять, то и мы от них не услышим досаждения. 

«Для того мы и вступаем в монастырь, чтобы открыть в себе скрыто живущие страсти», – писал свт. Игнатий Брянчанинов. И эти «открытия», порой такие неожиданные, позволяют человеку наконец-то увидеть, что он духовно болен. Не зря монастырь еще называют духовной лечебницей. Сам по себе общежительный образ жизни уже подразумевает «целебные свойства»: «друг об дружку тремся – так и спасемся», – шутил прп. Амвросий Оптинский. 

Больного, в том числе духовно, человека не наказывают, ему предписывают врачевство. И если сестра осознает свои немощи и недостатки, старается с ними бороться, то ей можно только помогать, направлять, подсказывать. Конечно, молиться о ней. Другое дело, если человек, не осознавая своих страстей, не борясь с ними, вольно или невольно начинает заражать ими других, или его поведение становится соблазном, порочит монастырь и монашескую форму в целом. Для таких случаев монастырский устав предусматривает определенные дисциплинарные меры, вплоть до лишения права ношения монашеских одежд. «Но когда и после многократных увещеваний не исправляется, то, как поврежденный член тела, вовсе отсекается от общего тела сестричества» – говорится в одном из разделов устава. Однако это уже крайняя и достаточно редкая мера. 

– Можете все-таки поделиться чем-то из своего опыта управления монастырем? 

– Опыт приходит со временем. И чем больше времени, тем больше опыта. 

В меру своих сил стараюсь избегать того, что в большинстве своем бывает присуще именно женским обителям – чрезмерной привязанности к игумении. Человек высокого духа веры и благочестия, видный архипастырь своего времени митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Амфитеатров) (1779-1857) так высказывался на сей счет: «Те наставники похвальны, которые приводят не к себе, а к Богу». 

Приходя в монастырь, человек имеет намерение посвятить жизнь своему Создателю. А игумения – это духовная наставница, своеобразный компас, который указывает нужное направление, наставляет на верный путь, помогает не сбиться с него. Идти же человек должен сам и там, где Бог благословит. Везде Господня земля.  

– А вот кто по-настоящему может понять монашескую жизнь, и кто, по-настоящему, может захотеть жить ею? Есть ли какой-то «тест» для того, кто к Вам приходит с желанием стать инокиней? Готовя вопросы, наткнулся на следующее очень сильное утверждение. Приведу полностью: «Если вся наша жизнь – борьба, а это именно так, жизнь христианина – битва против духов злобы поднебесной (Послание св. ап. Павла к Ефесянам, 6; 12), темных демонических сил. Монашество в этой войне – «спецназ», то есть, иноки – не много не мало, те воины, на долю которых выпадают самые тяжелые, опасные, ответственные «задания»; эти воины должны быть хорошо подготовлены к их исполнению, знать и уметь многое, что простым солдатам не обязательно.» 

– Мне кажется, что по-настоящему понять монашескую жизнь может только тот, кто прожил ее до конца. Приведенное Вами выражение действительно сильное. Но оно во все времена было применимо к очень, очень немногим инокам. Свт. Игнатий Брянчанинов называл монашество своеобразным барометром общества: каков духовный уровень общества, таков и духовный уровень современного ему монашества. А от игумений предыдущего поколения мне приходилось слышать такое присловье: «Что мир породил, тем Бог и наградил», которое более чем актуально в наше время. 

Ведь желающие поступить в монастырь сестры приходят сюда из общей для всех «среды обитания» со всеми ее пороками и соблазнами. Иными словами, будущие монахи не растут в какой-то «духовной оранжерее». Они живут среди вас. И тот факт, что между всего этого современного «терния» – свободной прессы, телевидения, более чем свободного интернета, слоганов «бери от жизни всё», жизни, в которой о самопожертвовании мало кто вспоминает, – чья-то душа расслышала зов Господа и пошла за Ним, это само по себе уже чудо. 

Для того чтобы проверить себя, утвердиться в своем намерении, человеку до пострига дается многолетний испытательный срок (3-5 лет). В Русской Православной Церкви такие насельницы монастыря называются послушницами, а вот в Сербской Православной Церкви «искушеницами», т.е. проходящими искус, испытание, и мне кажется, что это более близко по смыслу. 

Как пишет Иоанн Лествичник в Первом слове об отвержении мира, причины, по которым человек приходит в монастырь, бывают разными. Но ни одна из них еще ни о чем не говорит, потому что венец дается в конце подвига, а не в начале. Христос учит, что спасется тот, кто претерпел до конца (Мф. гл. 10, ст. 20). Вот тогда-то, в конце, и становится ясно, была ли «настоящей» монашеская жизнь. 

– И последнее. Ваши пожелания, наставления тем, кто прочтет эти строки. 

– От себя что-либо говорить не берусь. Хочу лишь напомнить мудрейшие слова святителя Василия Великого: «Отложив скорбь о том, чего у вас нет, научитесь воздавать благодарность Богу за то, что у вас уже есть».

Беседовал Геннадий Левчук газета "Духовный вестник". 

spas-kobrin.cerkov.ru