«Первая печень оказалась плохой». Врачи рассказали, как делали трансплантацию отравившимся в Кобрине женщине и ребенку

Отравление бледной поганкой — всегда крайне тяжелая ситуация. Только трансплантация печени может спасти жизнь человека. Всегда в подобной ситуации мобилизуется огромное количество людей. Это очень редкая операция во всем мире, особенно для маленьких детишек.

Отравление кобринской семьи бледной поганкой вызвало много шума не только в родном городке, но и по всей стране. Все произошло 31 августа, когда муж принес своей супруге пакет грибов — насобирал в парке. В итоге вся семья отравилась. Сам Павел скончался в брестской больнице, Марию и маленького Мирослава отправили в Минский НПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии. Им пересадили печень — женщина в сознании, ребенок еще в реанимации. Врачи рассказали, как проводили такую сложную операцию в экстренных обстоятельствах.

«Вопрос о трансплантации печени у таких пациентов встает очень быстро — счет идет на часы»

2 сентября, в понедельник, в НПЦ позвонили брестские врачи. Сказали, что перевели из Кобрина семью после отравления бледной поганкой.

— Отравление бледной поганкой — всегда крайне тяжелая ситуация. Только трансплантация печени может спасти жизнь человека. Всегда в подобной ситуации мобилизуется огромное количество людей. Это очень редкая операция во всем мире, особенно для маленьких детишек. Таких операций у нас было четыре — три из них оказались успешными, — рассказал Олег Руммо, директор НПЦ. По его словам, лучше вообще не есть грибов, особенно маленьким детям.

 После отравления бледной поганкой белорусские врачи провели всего 11 операций по пересадке печени. В их числе — трансплантация органа Марии и Мирославу из Кобрина.

— Это не первый случай для нас. Мы сразу же приняли решение, потому что самых тяжелых пациентов мы берем на себя. Потому что вопрос о трансплантации печени у таких пациентов встает очень быстро — счет идет на часы, — объяснил Алексей Щерба, замдиректора по хирургической работе НПЦ.

Он рассказал, что Мирослава привезли в Минск около шести вечера в понедельник, его мать Марию — чуть позже. О том, что ребенку нужно делать пересадку, врачи поняли к позднему вечеру понедельника, стали готовиться к операции и искать доноров по всей стране. К вечеру вторника смогли найти только два органа.

— Мы организовали хирургов и трансплантологов практически со всей страны. Инициативой нашего центра в последние месяцы стало то, что в операциях по мультиорганному забору участвуют и регионы. Таким образом мы можем кооперироваться для решения сложных задач по типу той, которая предстояла сейчас. Нам помогали могилевские, гродненские и брестские коллеги, чтобы забрать два единственных в стране донорских органа. Первый оказался плохим — не подходил по качеству. Но мы на него дали согласие, поскольку ребенок умирал — эта печень могла оказаться единственной. Мы же не знали, какой будет вторая, — рассказал Алексей Щерба.

 Когда врачи поняли, что этот орган плохой, из регионов им сообщили, что второй — намного лучшего качества. Хорошая ли печень, оценивают по анализам, УЗИ и ее внешнему виду. Потом врачи еще щупают орган руками.

— В операционную мы положили ребенка во вторник в шесть вечера, но в семь поняли, что печень непригодная. Через 20—30 минут узнали, что вторая будет идеальной. С помощью неврологов и реаниматологов поняли, что время у нас есть — ребенок дождется. В стране работает очень эффективная программа донорской координации: в связке работают республиканская и региональная службы, — отметили в НПЦ.

«У ребенка очень маленькая печень и сосуды, времени на пересадку требуется гораздо больше»

Врачей начали обзванивать к ночи — вызывали из дома. Когда такое происходит, они работают оперативно и собираются к назначенному времени.

— Когда пациент умирает от печеночной недостаточности, как Мирослав и его мама, мы говорим о том, чтобы медики обращали внимание на все сообщения о донорских органах. Поэтому мы рассматривали и не очень подходящую печень сначала — чтобы не упустить последний шанс.

 До операции Мирослава и Марию тщательно обследовали: в таких ситуациях делают УЗИ, эндоскопию и очень много лабораторных тестов. Это занимает 2—4 часа. Операцию Мирославу начали делать в два ночи со вторника на среду — специалисты разделились на три бригады. Для мальчика операция длилась десять часов, для его мамы — шесть с половиной.

— У ребенка очень маленькая печень и сосуды, времени на пересадку требуется гораздо больше. А суть трансплантации печени — в пришивании органа к четырем сосудам. Печеночная артерия из них самая мелкая, ее нужно выделить, чтобы не повредить, а потом пришить. Кстати, чтобы пришить, мы вызывали еще и микрохирурга, — Алексей Щерба говорит, что ребенка и его маму спасали порядка 20 человек. — Одна бригада делила печень на две части (примерно 25% пошло Мирославу, 75% — его маме) — это не менее важная операция, чем пересадка, две другие бригады проводили трансплантацию. В каждой бригаде было по два опытных хирурга, которые могут выполнить любую операцию на печени. Во-первых, на кону были жизни молодой женщины и ребенка, которому год и 10 месяцев. Во-вторых, операция проводилась ночью — нужно было действовать быстро и в хорошей концентрации.

 Сейчас Мария в хорошем состоянии, Мирослав пока в реанимации — он проведет там еще несколько дней. Ребенок долго был сначала в токсической, а потом в медикаментозной коме. Теперь мальчик двигает руками и ногами, реагирует на окружающий мир и смотрит мультики. Обычно в такой ситуации пациент проводит в больнице в среднем 12 дней. На протяжении всей жизни им нужно будет принимать специальные лекарства — иммуносупрессанты. Они понижают активность иммунитета, чтобы потом не развилось отторжение донорского органа.

— Печень — это самый сложный для трансплантации орган, — заключил Алексей Щерба.

По данным НПЦ, в среднем у нас пересаживают печень 80 белорусам, из них 5—10 человек — дети. В основном это плановые операции. Трансплантации печени сегодня ожидают около 150 человек. Тех, кому она нужна в ближайшие месяца три, — 25—30 человек. Критерий отбора — подходящая группа крови и «правило жизни и смерти». Если пациент может умереть сегодня, ему срочно ищут орган. При этом не важно, сколько человек ожидают печень дома.